Железный поток. Морская душа. Зеленый луч - Страница 252

К оглавлению

252

Сколько времени они плыли, ни тот, ни другой сказать бы не мог. Не признаваясь друг другу, они уже начинали отчаиваться. Видимо, расчеты их оказались неверны и их уже пронесло мимо катера. Но они упорно двигали руками и ногами в этом монотонном, почти безнадежном ритме: ра-аз, два-три — пауза, ра-аз, два-три — пауза. Безмерная усталость сказывалась на сердце, на дыхании, на мышцах.

И тогда, боцман сказал, словно невзначай:

— На катере, пожалуй, больше вас переживают. Мина-то в самой бухте хлопнула, га нас подумали. Надо доплыть, Степан, а то никто ничего не поймет. И бухту загубят. А она правильная.

Эту длинную для пловца речь он произнес по крайней мере в десять приемов. Артюшин ответил короче:

— Факт, надо. Мы и плывем.

Они проплыли еще минуты три, и вдруг Артюшин заорал так громко, как только можно заорать в воде:

— Боцман, вижу! Зеленый ратьер вижу! Провались я на этом месте, вижу! Братцы, что же это делается? Вижу! Гляди правее, вон туда!

Хазов рывком выбросил плечи из воды и тут же увидел зеленую точку. Она светила на самом краю воды, до нее, казалось, было безмерно далеко, но она светила!

Они повернули на нее. И тут оказалось, что она совсем не так далеко. Зыбь приподымала их, и всякий раз зеленая точка сияла им верным светом надежды и спасения. С каждым движением рук они приближались к ней, к катеру, к теплу, к продолжению жизни.

Теперь, когда великий их воинский долг был выполнен, когда самым появлением своим они вносили ясность в запутанную обстановку бухты Непонятной, когда важнейшее задание, имеющее государственное военное значение, было обеспечено, они думали о том, о чем до сих пор ни у одного из них не мелькнуло и мысли: что они спасены, что они не утонут, что в этом громадном ночном море они не проскочат мимо крохотного катерка, стоящего в нем на якоре. Время пошло в тысячу раз быстрей. Они не успели опомниться, как зеленый огонь достиг нестерпимой яркости и руки их коснулись благословенной, желанной твердости борта. И тут Артюшин не удержался.

— На катере! — закричал он слабым голосом. — Прошу разрешения подойти к борту!

На палубе зашумели, раздался топот многих ног, потом послышался тревожный голос Решетникова:

— Оба здесь? Боцман где?

— Здесь, товарищ лейтенант!

Сильные руки вытянули их на борт.

Через минуту блаженное тепло охватило их иззябшие тела. Остро пахло спиртом: видимо, их растирали. Хазов поймал чью-то руку, больно царапавшую кожу на груди.

— Командира позови…

— Здесь я, Никита Петрович, слушаю.

— Товарищ лейтенант, в бухте все в порядке… Течение, не выгрести… Надо идти в базу, взять другую шлюпку… Завтра проведем туда… Мина была… Взорвалась… Чисто…

— Понятно, Никита Петрович, сделаю.

Но Хазов уже ничего не слышал. Сознание его провалилось в мягкую, но сухую и теплую бездну. «Ра-аз, два-три — пауза… Ра-аз, два-три — пауза…».

Решетников вышел на палубу из отсека среднего мотора, куда внесли боцмана и Артюшина. Полной грудью вдохнув свежий воздух, он громко скомандовал:

— Радиста ко мне! На мостике! Выключить зеленый луч!

1943–1953

Комментарии

А. Серафимович
ЖЕЛЕЗНЫЙ ПОТОК

«Железный поток» — последнее крупное произведение А. С. Серафимовича (1863–1949).

В основу повести легла история похода Таманской армии — один из драматичнейших эпизодов гражданской войны на юге России. В марте 1918 года в борьбе против контрреволюционного казачества на Кубани начали формироваться революционные отряды. В июне — июле и начале августа в связи с массовым характером белогвардейских восстаний революционные отряды объединяют свои силы, создав единый Таманский фронт. В августе 1918 года контрреволюционным восстанием была охвачена почти вся Кубань, Екатеринодар взят белыми, армия под командованием Сорокина — основные большевистские силы Северного Кавказа — отступила из Кубани в Терскую область. Войска, находившиеся на Таманском полуострове, оказались отрезанными от основных советских частей. Чтобы сохранить Таманскую армию, командование вынуждено было выводить ее в обход, по берегу Черного моря, через Новороссийск, Туапсе, Кавказские горы на Кубань. Армия прокладывала себе дорогу с боями. Ее преследовали белоказачьи отряды с тыла и с левого фланга, она натыкалась на боевые заслоны грузинских меньшевиков, державших в своих руках Туапсе, при переходе через Кавказский хребет на Кубань вела бои с отборными белоказачьими войсками генерала Покровского. Вместе с армией двигалась многотысячная толпа беженцев, которые под страхом белого террора покинули родные станицы. Отступление шло по голодным местам, а армия была плохо вооружена и не обеспечена продовольствием. Тем не менее поставленная цель была достигнута: Таманская армия пробилась к своим. В станице Курганной произошла встреча с отдельными отрядами Северо-Кавказских войск, а после взятия Армавира 23 сентября 1918 года таманцы соединились с главными силами.

О пятисотверстном походе Таманской армии Серафимович знал уже в 1920 году. Упоминание о нем есть в очерке «Несите им художественное творчество» (сентябрь 1920 г.) ив записной книжке среди записей 1920 года (см. «А. С. Серафимович. Сборник неопубликованных произведений и материалов». М., 1958, с. 492). Но возможность использования этих событий как основы для художественного произведения по-настоящему раскрылась для писателя, когда он в 1921 году познакомился с командиром Таманской армии Епифаном Иовичем Ковтюхом.

252